На главную страницу

Автор: В.Н. Борков

Квалификация преступлений - это сложная работа, связанная с изучением фактических обстоятельств дела и уяснением содержания и смысла выбранной уголовно-правовой нормы. Известно, что фактические обстоятельства совершения преступления, различные аспекты и уровни познания конкретного посягательства являются предметом исследования уголовного процесса, криминалистики и оперативно-розыскной деятельности.

В правоприменительной деятельности, одной из сторон которой является квалификация, наибольшую сложность представляет толкование уголовного закона. Сущность данного явления, в соответствии с устоявшейся теоретической традицией, состоит в уяснении содержания закона в целях применения его в точном соответствии с волей законодателя [1]. Ключевым в приведенном определении является словосочетание "воля законодателя". По нашему мнению, оно не создает методологических предпосылок для уяснения проблемных признаков некоторых составов преступлений, решения спорных вопросов квалификации. Трудно что-либо добавить, говоря о "воле законодателя", кроме того, что она выражена в законе. Попытки установить чем руководствовался тот или иной член Федерального Собрания Российской Федерации представляются бесперспективными. Еще Биндинг подверг рекой критике стремление юриспруденции "войти в душу законодателя" [2]. " По образному выражению Н.С. Таганцева, публикация закона составляет для носителя законодательной власти момент отчуждения своей индивидуальной воли, воля закона (Rechtswille) противопоставляется ему, как объективная сила [3]. Поэтому правоприменитель вынужден искать иные пути осмысления уголовно-правовой нормы. Обязанность ученых - оказать ему посильную помощь.

В учебной и научной литературе выделяются: грамматическое или филологическое, систематическое и историческое толкование уголовного закона. Перечисленные способы представляют собой различные стороны одного явления, но при решении конкретных задач тесно связаны, вплоть до взаимопроникновения. Так, уясняя грамматическое значение термина используемого, для описания конструктивного признака состава, мы можем столкнуться с его изменением в разные исторические периоды. И собственно историческое толкование уголовного закона не имеет смысла без определения места и роли исследуемого явления в правовой, экономической и политической системе координат. Комплексное применение способов толкования в правоприменительной практике не является препятствием для углубленного изучения каждого из них. Следует помнить, что сущность исследуемого явления выражается в единстве всех многообразных форм его существования, поэтому осмысление конкретных приемов толкования уголовного закона, есть единственно возможный путь к познанию его сущности.

В настоящее время наибольшую актуальность представляет расширение научной базы исторического толкования уголовного закона. Большинство современных учебников по Общей части уголовного права под историческим толкованием рекомендуют понимать выяснение причин, обусловивших принятие правовой нормы, цели, обстановки в которой она создавалась [4]. По нашему мнению, в приведенном определении исследуемый метод толкования закона понимается слишком узко и подменяется социальной обусловленностью, что неизбежно приводит к выхолащиванию необходимой меры диалектичности. Вообще, "историзм - это принцип подхода к действительности как изменяющейся во времени, развивающейся" [5]. В познании объективного мира, подчеркивал В.И. Ленин, нужно "не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы это явление в своем развитии проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть чем данная вещь стала теперь" [6].

В свете приведенных положений, следует предпочесть видение исторического толкования уголовного закона профессором М.П. Журавлевым. С точки зрения ученого, оно применяется в случаях, когда для подлинного выяснения воли законодателя необходимо проанализировать историю развития соответствующих уголовно-правовых понятий и институтов, обстановку обсуждения и принятия данного закона [7]. При осмыслении исторического толкования уголовного закона, как элемента уголовно-правовой политики, вопросы приемственности и моральной ориентированности представляются особенно важными. Убедительно, в преломлении к исследуемому вопросу, выглядит позиция А.Н. Харитонова. По его мнению, "возвращение к традиционализму в отечественной духовности и нравственности есть императив конструктивных преобразований, игнорируя которые следует ожидать только разрушительных последствий. Такое возвращение, кстати, позволит восстановить "связь времен", в том числе в сфере обеспечения контроля над преступностью, использовать опыт, накопленный всей предшествующей историей развития России" [8].

Многовековое господство православия в России привело к тому, что его установления выступают фактическими регуляторами общественных отношений. Кроме того, они в значительной мере отражены в действующем законодательстве. Закон, а особенно закон уголовный, изначально рассматривается в Святом Писании как прерогатива Бога [9]. . Проблема же толкования уголовного закона как библейского, так и современного очень сложна [10], особенно при решении вопросов аксиологического характера. Достаточно красноречиво об этом свидетельствует история "изгнания" первых людей из Рая. Адам и Ева были изгнаны из Едемского сада за то, что нарушили заповедь Бога: не есть с дерева познания добра и зла. Змей искуситель обратил внимание Евы на это дерево, и она обнаружила, что "оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание"(Бытие 3:6) [11]. Однако, кроме того, что они "наги" люди ничего не узнали, а проблемы соотношения добра и зла, связи различных ценностей между собой, с социальными и культурными факторами беспокоят их по сей день. Как известно, приведенная библейская история закончилась "изгнанием" Адама из сада Едемского, "чтобы возделывать землю, из которой он взят"(Бытие 3:23). Будучи "высланными" на землю, люди неизбежно встают перед необходимостью решения аксиологических проблем. По нашему мнению, толкование уголовного закона есть взгляд на право сквозь призму нравственности. Обращение к нравственному потенциалу православия для россиян исторически обусловлено.

В качестве примера применения исторического метода толкования уголовного закона можно привести уяснение содержания, используемого в диспозиции ст. 290 УК России, словарного оборота "получение должностным лицом... взятки... за действие". В свете специфической актуальности проблемы особую тревогу вызывает тенденция к ограничительному толкованию конструктивных признаков состава получения взятки, введение в объективную сторону отсутствующих в диспозиции дополнительных признаков как необходимых условий наступления уголовной ответственности. Причины подобных явлений кроются в направленности реформирования России, сопровождающегося навязыванием ей идеологических парадигм и стратегических проектов, не учитывающих ее уникального исторического опыта, в том числе в сфере государственного строительства и общественных отношений [12].

1. См: Уголовное право: Общая часть. / Под. ред. В. Б. Здравомыслова - М.,1994. - С 46.


2. См: Люблинский П.И. Техника, толкование и казуистика уголовного кодекса. - Петроград, 1917. - С. 125.


3. См: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. - С. Петербург,1902. - С. 169.

4. См: Наумов А.В. Российское уголовное право: Общая часть (Курс лекций). - М.,1996. - С 112; Уголовное право Российской федерации: Общая часть. / Под. ред. А. И. Марцева. - Омск, 1998. - С 42; Уголовное право: Общая часть / Под. ред. В. Б. Здравомыслова. - М., 1996. - С 4; Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. - М., 1967. - С. 231.


5. Философский энциклопедический словарь / Под. ред. Б.В. Здравомыслова - М., 1994. - С. 48.


6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. - Т. 39. - С 67.


7. См: Уголовное право: Общая часть. / Под. ред. Л.Г. Гауфмана. - М., 1997. - С 77.

8. Харитонов А.Н. Государственный контроль над преступностью. - Омск.,1997. - С 100.


9. См: Никонов В.А. Библия и уголовный закон. - Тюмень, 1995. - С. 11.


10. Там же. - С. 10.


11. Ссылка на Библию дана по синодальному переводу в традиционной форме: название книги, номер главы, а после двоеточия - номер стиха.

12. См: Харитонов А.Н. Государственный контроль над преступностью. - Омск,1997. - С. 4.